— Ну и хорошо. Я тоже на коммунальщика учусь, на глянцевые обложки не лезу. Не мое. И что, приятели на него зуб точат?
— Смеются. Говорят, за юбкой прячется. Подначивают постоянно. Франтишек сначала даже в другое училище уйти хотел. Но потом решил иначе поступить… После промежуточных экзаменов во втором полугодии военные училища проводят большую игру. Остров Эльсорро у экватора. Он переделан под зону развлечения. Три дня высаженные группы борются за флаг. Кто смог захватить и удержать, получает денежную премию. Мы хотим поучаствовать.
Помню. Эдакая местная «зарница», в пятницу балбесы с нашивками курсантов слюной капали во время обсуждения. Небольшой кусок суши с облагороженными зарослями. Пляжи, озера, реки и водопады. Но таких островов — как грязи в экваториальной зоне. Поэтому хозяева придумали, как конкурентов обойти. Набирают будущих вояк или богатых идиотов, высаживают с палатками, ружья с цветными маркерами раздают, маски. И вперед, воевать. Камеры в наиболее важных местах, спутники мониторят, ставки принимают. В прошлом году спецназ позорно слил группе космофлота. На форумах народ называл сумму отступных, я поразилась желанию многих покрасоваться с кубком победителя. Хотя, это в армейские училища набирают любых желающих. На флот идет элита, кто каждый год только за новую форму выкладывает гору наличных.
Вот в этот гадюшник наша староста решила нырнуть с разбегу.
— Катажина, оно тебе в самом деле надо? Хочешь, расскажу, как там на самом деле все устроено? Значит, выбрасывают четыре или пять групп одновременно. С дико навороченным нелетальным оружием, шлемами с визорами наведения и прочими прибабахами. Кто понаглее — еще спутники на себя заводит, чтобы картинку сверху мониторить. Дроны запретили, чтобы совсем не читерить, но спутники-то летают. У каждого браслет. Если в тебя попали, ты должен кнопочку «убили» нажать и подтвердить, что покойник. Многие с собой несколько баллонов берут с растворителем, чтобы смывать отметины «случайных выстрелов». Там уродов — каждый первый, никто проигрывать не хочет. Они тебя с приятелем раскатают и не заметят. Еще издеваться будут, что какие-то неумехи вздумали с элитой соревноваться… Две ночи в палатках, мошкара вокруг, жара, вечно пить хочется. А воду из речки лучше не хлебать — будешь дристать непрерывно. Синяки, растяжения, переломы. Жевать сухпай и по грязи лазать, изображая бравого десантника. Ну нафиг, я бы за сто штук не согласилась, ты же за бесплатно лезешь.
— Но ты ведь что-то в этом понимаешь? Дала бы пару уроков, может мы бы день продержались. Нам больше не надо. Сам факт участия.
— Вас ни в одну группу не возьмут. Придется парой выступать, дуэтом. А два ствола в случае столкновения с группой из десяти человек — гарантированное поражение.
Молчит, печально мои крошки в кучку сгребает. Лишает удовольствия выложить слово «счастье» из четырех букв, первая «жо».
— Понимаешь, мне очень надо. Франтишек точно полетит, ему родители место оплатили.
— Похоже, у вас в самом деле все серьезно. Он с пулеметом косит врагов пачками, ты за спиной патронные ящики подаешь… Пойдем, покажу кое-что. Просто, чтобы ты поняла, о чем говорю.
Середина апреля. Снег сошел, но трава пока еще не полезла. Солнышко днем пригревает, ночами заморозки. Весна в полную силу начнется через неделю. Хотя, на экваторе сейчас все равно жара.
— Дерево видишь? — ткнула пальцем на бревно с голыми ветками. — Идешь до него, как мышка. Будем считать, что это к тебе спиной враг стоит. Давай. А я оценю.
Дошла. Развернулась, в мою сторону глазками хлопает.
— Да. Считай, тебя сто раз убили. Смотри на меня. Внимательно смотри. Видишь — я носок сначала опускаю, листья и ветки медленно сдвигаю. И только нащупав и оценив землю под подошвой, переношу вес. Еще раз, левой ногой. Правой… Да, медленно. До тебя буду полчаса добираться. Но меня не слышно. Я не пыхчу, как паровоз. Я проберусь мимо караула, они и не заметят… Для того, чтобы вас с другом натаскать, полгода надо убить. Каждый день, по несколько часов… Извини, Катажина, вас сожрут, без вариантов.
Подошла, посмотрела на грустную мордашку.
— У меня нет ста тысяч, чтобы тебе заплатить за помощь. Но десять я могу наскрести.
Вот упрямая, так бы и наподдала. Хотя — если у нее парень из старых семей, с родословной, то это железобетонный повод зубами вцепиться в выпавший шанс. И выводит его уже долго, аккуратно работает. Четыре года, это не нахрапом — прибежать и в загс. Наверняка и с мамой-папой уже знакома, отношения выстраивает. Или — любовь. Но последнее для меня из разряда фантастики. Не понимаю я этого пока. И вряд ли когда-то пойму.
— Значит, ты окончательно решила в болоте гнить вместо отдыха?.. Тогда — добывай себе и мне билеты. Все остальное возьму на себя. Единственное условие — вы оба будете меня слушать, как любимую бабушку. Скажу лежать — рухнете, где стоите. Скажу…
— Прыгать — будем прыгать, пока не устанем! Да, я кино про морпехов смотрела!
Твою ж…
— Когда праздник жизни намечается?
— В следующий четверг вечером вылет. Утром пятницы высадка, в воскресенье после обеда всех собирают и домой.
— Хорошо. С тебя билеты и в субботу пойдем в одно место. Будем организовывать общественно значимое мероприятие в нашем лице.
С одной стороны — у меня хвостов пока особых нет, могу выходные потратить для собственного развлечения. С другой — снова по лесу ползать, мошкару кормить. На непролазные джунгли там остров не тянет, облагородили. Но все равно радости мало. И толпы идиотов в придачу, мечтающие тебе шариками с краской синяков наставить.
Вечером приехала в гости к куратору, пытаюсь объяснить ей общую идею:
— Флотские новыми плакатами хвастают, армейцы через рекрутеров кучу макулатуры распихали. Кто мешает и нам подсуетиться? Мы же формально считаемся отделом по связям с общественностью. Так?
— Да, именно так.
— Значит, лицом торговать можем. Кто мешает устроить шоу с выживанием на острове? Катажина уже неплохо на экранах помелькала, за нее болеть будут, даже если просто спустится с трапа и немедленно погибнет геройски. Ну и Франтишека этого паровозом добавим.
— Он не «этот». Он — Зборжевский. Ты знаешь, что на Варгаве запрещено фамилии отцов-основателей использовать чужакам? Так вот он — из этих.
— Тем более. Надо только подать все правильно. Типа — простые студенты и курсанты против головорезов, кто уже собаку съел на уничтожении себе подобных. Но — для патриотического воспитания молодежи, как один. Что там еще на митингах голосили?
— За языком следи, Пикси. Взгреют. Или как меня в должности подвесят и будешь бумажки за другими разгребать.
Само собой — взгреют. Но мне главное до Эльзы достучаться:
— Я же не с трибуны вещаю, а между нами… Как идея?
— Что под нее хочешь просить? Ты же меркантильная дама, вся в меня.
— Хочу на складе покопаться. Ничего экстраординарного, чисто скаутский набор. Накидки, спальники полевые, самые простые пневматики. Я баллоны усиленные поставлю, шарики в желатине обкатаю и просушу. Сможем на дистанции отлавливать умников. И никакие сканеры не считают, там электроники вообще нет. Еще глушилку можно на коленке собрать, вроде не запрещено. Вышел на периметр, включил прибор — все, народ с голыми задницами остался.
— Жестко… Но идея хорошая. Только просто красивыми фоточками не отделаемся. У руководства уже ворчали, что мы набор осенью провалим, отстаем в популярности. Поэтому я тебе дам возможность на складе пошарить, а ты мне сделаешь картинку.
Блин. С этим сложнее.
— Мне что, еще камеру носить?
— Зачем? У тебя и без того будет группа детского сада. Двоих вряд ли вытащишь, поэтому выбери, кого «на буксир» возьмешь. Возможно, разыграем карту, когда мальчик вас широкой грудью прикроет. Это ему поможет очки заработать для будущего. Камеры, камеры… Я тебе карту дам, чтобы знала, когда в нужные моменты надо будет покрасоваться. Главное сутки продержаться. За тебя не так волнуюсь, ты партизанить месяц сможешь. За подругу твою переживаю.