Вернув мне листок с кратким описанием “студент-первогодок, без особых патологий, но с придурью”, первый секретарь деканата нажатием пальца зажег перед собой голографический дисплей и предложил:

— Есть две вакансии по твоей специализации. Одна — на другой стороне планеты, в Хадифе. Там собираются модернизировать торговые центры, берут стажеров на полтора месяца. Группа поедет через неделю. И вторая — у соседей на Сатарде. Рыбные заводы и перерабатывающий комплекс. Туда вылет завтра, но за второй класс придется доплатить.

— А можно — третьим? Я им же добиралась сюда, проблем никаких не будет и на практику слетать. Третий вроде так дают, без доплат.

— Уверена? — Кински еще раз покосился на мой изрядно потрепанный жизнью комбез, затем начал быстро вбивать нужные данные. — Если хочешь, можно вообще в Академии на практике остаться. Но для этого придется к ректору прошение подать.

Была я у ректора, сразу по прилету. Как знала, сумела продавить в офисе гуманитарщиков сопровождающего и гренадерского вида дама меня лично представила местному руководству вместе с бумагами. Ректорша чуть желчью не подавилась. Орала, не обращая внимания на будущего студента:

— Вы там совсем сдурели?! Девочка с посттравматическим синдромом, возможностью срыва в любой момент! И вы мне подсовываете эту бомбу замедленного действия, чтобы я потом разгребала получившееся дерьмо?! У нас, вообще-то, приличное заведение! Здесь учатся дети, которые заслужили право представлять на выпуске лучшие семьи Варгавы, а вы…

Я тогда старалась не отсвечивать, превратилась в жалкую тень самой себя. Да, в сопроводиловке все же написали разного. Хотя, если бы там указали весь “букет”, меня бы ждала тюрьма для военных преступников или психушка, а не Академия. Вот только орать на офицера-гуманитарщика — это было зря. Потому что госпожа “гренадерша” встала и заявила со всей армейской прямотой:

— Если мы сдурели, то я сейчас вернусь к себе в кабинет и через полчаса все финансирование по нашему ведомству будет закрыто. И о причинах я напишу во всех подробностях. Сколько вы получаете от правительства грантов? Треть бюджета? Или половину?

Поэтому мои документы приняли, на выходе из ректората сопровождающая приказала мне “не бздеть, вот номер, звони при любых проблемах”. А я поняла, что на глаза ректору лучше не попадаться все четыре курса. Исключительно из чувства самосохранения. Поэтому господину Кински заявила:

— Зачем начальство беспокоить? У госпожи Новак и без меня сейчас полным-полно проблем. Сначала “хали” распихать по практике, потом пойдут экзамены вступительные у основного потока. Поэтому я лучше на Сатард слетаю, постараюсь самостоятельно сертификаты какие-нибудь получить. И к сентябрю назад, на учебу.

— Как скажешь. Но до практики неделю лететь.

— Если найду что-то в книжных, возьму почитать для подготовки.

Похоже, я понравилась секретарю. Потому что он еще поколдовал над клавиатурой и сообщил:

— Получай проездные на комм и библиотечную карточку. Раз ты уже зачислена, можешь сейчас заглянуть во второй корпус, взять в дорогу все необходимое. Студенческий планшет там же получишь. И затем на третий этаж поднимешься в бухгалтерию. Аванс для практиканта я тебе начислил… Да, библиотекари очень любят крем-пирожные, которые продают в кафе рядом со вторым корпусом.

Спрятав листочек с личной характеристикой, забросила на спину рюкзак и прижала ладонь к груди:

— Огромное спасибо вам, господин Кински. Надеюсь, увижу вас в начале учебного года.

— Вылет завтра с запасного терминала Лира-Транспортная в восемь утра. Постарайся не опоздать, там на пересадочных станциях всегда толпы народа.

Крем-пирожные я презентовала аккуратно, дабы не возбуждать нездоровый интерес у старшекурсников. Они сдавали планшеты, пытались разжалобить железные сердца повелителей книжных каталогов и платили накопленные штрафы за утерянные, разбитые или залитые пивом девайсы. На меня особо внимание не обращали, поэтому я пристроилась в конце левой стойки перед пожилой дамой и спокойно ждала, когда она поднимет глаза на четырнадцатилетнюю помеху:

— Что тебе?

— Господин первый секретарь просил вам кланяться. Вот, я подарок принесла. Только не знаю, хватит или нет.

Взяла с запасом — полная коробка, двадцать пирожных под прозрачной крышкой.

— И что хочешь взамен? — улыбнулась женщина, не торопясь тянуть руки к сладкой взятке.

— Я на практику с утра вылетаю, мне бы из каталога качнуть что-нибудь по коммунальным системам. Вот список для изучения, который мне рекомендовали.

Похоже, господина Кински здесь хорошо знают. Потому что названия справочников мельком просмотрели, после чего нажали кнопку на виртуальной панели:

— Стани, я тут смотрю писульку, которую ты прислал. В самом деле думаешь, что первокурснику понадобится все перечисленное на практике?.. А, так это тот самый проект, за который начальство получило деньги на новый бассейн… Да, я помню. Рыбный император и его внучка, которую взяли без конкурса… Хорошо, я тебя поняла…

Коробка неуловимо исчезла с моих глаз, библиотекарь поманила пальцем за собой. Пройдя в самый угол зала, я остановилась у стола, на котором громоздились пластиковые экраны с углами, обтянутыми черной резиной.

— По правилам, карточку и доступ ты должна получить в конце августа, как вернешься с практики. Но раз Станислав за тебя просит, то постараюсь помочь. Все это богатство вернули наши выпускники после сдачи полевых тестов. Не смотри, что выглядят не очень презентабельно, но я не рекомендую брать стандартные планшеты. В дороге сядет на него кто-нибудь или уронишь на пол и придется потом платить штраф Академии.

— Это третий “Тактик”? Удвоенная память, голо-экран и голо-куб с повышенной контрастностью, каскадный процессор?

— Пользовалась? — удивилась дама. — Нам только этой весной прислали, в других учебных заведениях в лучшем случае первое поколение.

— Нет, слишком дорого для меня. Видела у офицеров космофлота. Прекрасная машинка для работы.

— Хорошо, с этим тогда решили. Выбирай любой. И пойдем к столу каталога, запишем на тебя нужные справочники.

В итоге из библиотеки я выбралась только через сорок минут, зато успела шапочно познакомиться с большей частью местных работников и заслужить благосклонное “умненькая девочка”.

Теперь в бухгалтерию и в мотель собираться. Потому что Кински про пересадочные станции говорил абсолютно серьезно. Там вечно столпотворение, на рейс можно запросто опоздать. Куда проще просочиться в прилетную зону вечером и снять за деньги жилую капсулу. Благо, билет у меня уже есть, с ним пропустят. Душ — один на блок, зато личное спальное место и кафешки для служащих космопорта под боком. Там и дождусь остальных “соратников”, глаза бы мои их не видели.

Рюкзак выручил и в этот раз. Семь утра, ночная смена сгребается домой, на их место подтягивается дневная. Два “шахтера” забирают очередную вахту, не считая другие пассажирские корабли, чьи названия сияют на табло отправления. Мест свободных в зале нет, толпа шумит, толкается, над головами сквозь гул прорезается резкий голос:

— Седьмая группа, собрались рядом со мной, проводим перекличку! Кому еще не понятно — рядом, это вот здесь!.. Лукаш, хватит жрать, ты всю машину крошками засыпал и тут продолжаешь!..

— А почему это ты командуешь?

— Потому что я староста, дебил…

Здравствуй, сплоченный студенческий коллектив. Кстати, у каждого на шее болтается по два пластиковых жетона на ярких ленточках: карточка студента и маркер билета первого класса. Кучеряво живут ребята, если всем оплатили комфортный перелет на практику. До Сатарда регулярно ходит круизный лайнер и место на верхних палубах обойдется в крупную сумму. А ведь еще обратный билет… Да, бедная я Золушка, мне с этой золотой молодежью рядом не стоять, это точно.

— Где новенькая? Опоздала? Где эта… Блю… Блютих… Где она?